Часть вторая.
Стань ИНЫМ!
В качестве оправдания: вся поездка в Юрмалу проходила под знаком «Ночного дозора». Оказалось, что книгу прочитали все, а Лошарик даже посмотрела фильм. По этому поводу после дневной порции коктейлей все превращались в волшебников, магов и банальных пьяниц.
Разговор Захрени и Газика, возвращающихся в пять утра домой по пляжу:
- Оль, я сейчас подумала, мы все маги-перевертыши.
- Угу.
- Вот ты, Захарова, в кого переворачиваешься?
- В сову!
- А я в рысь. Я ем сов.
После чего Захарова практически доказала, что утонуть можно даже в рижском песке. От смеха.
Через некоторое время выявлено, что ПапараЦЦ переворачивается, по ее же словам, в «жирафика», а Белка является перевертышем-обманкой: Белка переворачивается в белку! Все чудесатее и чудесатее (с).
Решено, что «Деревяшка» после часа ночи является местом слета волшебников разного уровня с целью борьбы со злом. По этому поводу «Деревяшка» до утра излучает волшебство, а стол Бугульмы от магии и волшебства (а также ввиду количества литров побежденного зла) должен не только светиться, но и левитировать.
Три стандартных тоста значительно расширены: после «За встречу!», «Второго» и «За любовь», появились «За Хайдук!» и «За Волшебство!». Все последующие тосты либо не нужны вообще, либо опять же «За Волшебство!». Слепаков, живо интересующийся нашими застольными речами, по-моему, был несколько разочарован, услышав подобный набор.
Песня «Драгоста Дин Тей» (извините, что по-русски) стала реальным гимном Юрмалы-2004, от которого всех изрядно подташнивало уже день на четвертый. Зато эта песня не только стала прародительницей четвертого тоста, но и в принципе для людей пьющих была действительно находкой. В течение одной песни мы смогли выпить за «Хайдук!», «Салют», «Пикассо» и «Нома-нома-хэй!». Муз в состоянии эйфории родил глагол «нахайдучится», которой, что вполне естественно, прижился.
Жители планеты «Деревяшка» в один их прохладных юрмальских вечеров имели уникальнейшую возможность увидеть, как 10 человек могут одновременно пить на брудершафт, а потом целоваться в одну точку («Вот мой палец, все целимся сюда! Если попадем, я палец уберу»), хохоча и сталкиваясь щеками. После подобных экспериментов, проводится тщательный обмер щек в надутом состоянии и выявление виновного в порче этого страстного поцелуя на 10-рых.
Стоим в «Деревяшке» в раздумьях, какую водку брать. Переводим в рубли сказанную нам сумму, получается 750 р. Впечатляемся. Комментарий г-на Лобанова: «По водочке решили?» - «Нет, решили продолжить!» Действительно как-то нелепо мешать вино-водочные изделия… в начале вечера. В итоге решаемся:
- Давайте «Московскую»! (господи прости, какая дрянь)
- Сколько?
- Литр.
- Вы шутите?!! (в глазах барменши неподдельное удивление)
- Нет.
Ночь. Стоя у кромки воды, слышу призывное захаровское: «Ры-ы-ы-ысь!» От смеха не могу ей даже зарычать в ответ.
Через пару часов та же Захарова ходит по пляжу и ищет наше жжживотное. На призыв: «Саша!», ей откликается стройный хор из 10 голосов, преимущественно мужских. Решая больше не нарываться, Оля выкрикивает более узконаправленное: «Белка!» На что тут же получает комментарий кого-то со стороны: «О, девочка белку ищет!»
Белка убегает от Захаровой по катамаранам. Поскользнувшись на одном из них, с грохотом падает. Не по-детски рухнув, на удивление зрителей не только собирает кости, но и прыгает дальше.
Минут через 20, сидя со мной на качелях, озабоченно рассматривает свою юбку: «Представляешь, Таль, вся юбка мокрая!» - «Сань, скажи спасибо, что шею себе не свернула, юбка у нее мокрая. И еще, зачем ты от меня за мусорным баком пряталась?»
Захарова с жаждой встретить рассвет, пытается оставить меня еще на час в «Деревяшке». Силой своего убеждения пытаюсь развить ее воображение до состояния, когда светлые полоски можно легко додумать до рассвета.
«Чтобы добро не пропадало» нам в «Фанту», выливают всю оставшуюся на столе водку и несерьезные остатки минералки. В итоге состав – 60% водки, остальное – как получится, цвет напитка – подозрительно-бледно-оранжевый. Коктейль с серьезными лицами пробуется всеми провожающими, после чего удаляемся в рассвет.
Жор просыпается на подходе к Йомасу. Родная пиццерия, где ВНИМАНИЕ, УВАЖАЕМАЯ ЛУНа(!!!) после десяти продается пиво на вынос. Персонал собирается в кучу и смотрит, как полшестого утра три девицы жадно поглощают пиццу и параллельно пытаются изучить латышский с помощью меню. Внезапно Меля выдает: «Ну че, по фанте?», после чего уверенно расставляет на столе пластиковые стаканчики.
Далее ползком до Маслякова и налево во «Времена года»:
- Оля, ты Ларису видишь?
- Неа…
- Жаль… сразу после нее Масляков.
(Растяжка на Йомасе «Лариса Мандрус», затем буквально через 10 метров – растяжка «Голосящего КиВиНа» с Масляковым, у которого собственно и надо повернуть)
Будильник в 8 утра («Я убью тебя, Захарова!»), пришедшая в 9 утра 120 («Таня, ты рушишь мои надежды на твой завтрак!»), ползком до «ВИА Юрмалы»: «Трупы, подъем!»
День. «Встречаемся в «Одиссоне»!». Просидев час на остановке, мы с Белкой решили, что все-таки заблудились. И искать нас никто не собирается. Написали жалобную смску: «Сидим на остановке. Найдите нас» - «На какой вы улице». Отбежали от остановки на 50 метров в поиске таблички: «На Межа проспекте». Моя гениальная идея: «Сань, пошли пройдемся, может, еще ориентиры найдем?» Доходим до перекрестка, пишем очередную улицу нашей поисковой бригаде. После чего меня прорывает: «Пиши, объекты передвигаются. Игра «Казаки разбойники» началась. Мы у указателя на Ригу» - «Стойте на месте, дуры!» - «Скорая едет?»
Белка, сквозь смех произносит:
- Как?!! Как можно было потеряться в Юрмале, где всего две улицы: Йомас и проспект Булдуру!
- Еще Межа этот вот есть… и указатель на Ригу.
Саня очень вовремя замечает ржущих на балконе «Одиссона», у которого мы собственно и стоим, Рената и Колю (привет «Малым народам»!), я замечаю, что нас, таки нашли без помощи МЧС. Ура! Идем пить!
Вечер. Сбор программы. В перерывах между командами очень смешно. Все-таки Бугульма в плане юмора вполне самодостаточна. Накрапывает дождь. Дождь усиливается, водяная пыль проникает до лавочек. Перед выступлением ЛУНы начинается настоящий ливень, грозящий смыть Юрмалу. Масляков делает 10-минутный перерыв. Выдвигаем догадку, что г-н Табарчук считает дождь происками злых магов-перевертышей из Бугульмы.
Проход по центру Йомаса дружной толпой. Дмитрий
Очередной чудный вечер в «Деревяшке». Помпезное купание Козиноида. Танцы (как быстро очистилась площадка!). Музыкальное оформление вечера - ди-джей Пурга ставит диски собственного сочинения. Утро. Официантка уносит бутылки с нашего стола. В три захода. Полных и полупустых остается еще и на четвертый поднос. Появляется мысль, что я снова не видела в Юрмале ни одного полноценного заката, зато видела практически все рассветы. Вот такая хреновая теория компенсации.
Утром следующего дня чувствую себя отнюдь не темным магом (звание, которое я выбивала себе в течение недели у своих бугульминских светлых волшебниц), а феей высшей категории. Оживляю людей во «Временах года» с помощью минералки. Вот что значит: «Творить волшебство!». Прицельно плююсь в Захарову пробкой от минералки, сова возмущается:
- Рысь, ты волшебная или как?
- Я боевая Рысь!
Вопросов больше не было.
Продолжение следует…